Легенды древнего озера - Страница 35

– И не совсем девочка. Даже правильнее будет сказать, совсем не девочка.

– Ты тут эрудицией решил блеснуть?

– Не знаю, как насчет девочки Самары или не девочки Садако, но страх должен быть очень сильным, – вмешалась Саша, пока Ваня с Войтехом не углубились в этот бесполезный спор. – Если честно, даже не представляю, что могло бы так испугать этих людей. Довести до сумасшествия молоденькую Свету – это запросто. И, кстати, вполне вяжется с тем, что она теперь от одного упоминания озера в панику впадает. А вот убить пятерых взрослых людей, даже шестерых, если считать сегодняшний случай подобным, – не представляю. Разве что… – Саша удивленно посмотрела на Войтеха, как будто только что додумавшись до чего-то.

– Разве что?… – выразительно повторил тот, приглашая продолжить.

Саша немного помолчала, формулируя свою мысль, затем отставила в сторону чашку с недопитым чаем и продолжила:

– Когда мы говорим о смерти от страха, имеем в виду остановку сердца. Это может быть и фибрилляция, и разрыв стенок или клапанов. Много чего. У здорового не слишком впечатлительного человека, который приехал отдохнуть на озеро, вызвать такую реакцию довольно затруднительно. Наверное, его нужно запугивать неделю. А вот если сердце уже работало неправильно, уже было на грани, тогда задача заметно упрощается.

– И как заставить сердце работать неправильно? – Ваня нахмурился.

– Вариантов много. Можно банально использовать какое-нибудь лекарство. Те же сердечные гликозиды, их часто выписывают сердечникам. Летальная доза некоторых из них лишь в пять-десять раз превышает минимальную эффективную. При передозировке возникает аритмия, тахикардия, вплоть до фибрилляции желудочков. Вот, например, хочешь ты кого-нибудь убить. Подмешиваешь ему в кофе немного подобных препаратов, дожидаешься первых признаков интоксикации, а потом выскакиваешь из-за угла с криком «Бу!».

– Это бы многое объяснило, – согласно кивнула Лиля.

– Кроме одного: кому это нужно? – Войтех нахмурился. – Если не ошибаюсь, майор сказал, что связи между жертвами не обнаружено? – он посмотрел на Лилю.

– Не обнаружено, – снова кивнула та. – Что не означает ее отсутствие.

– Может, кому-то сильно мешал этот праздник? – предположила Саша. – Если подобные смерти случались только пять лет назад и теперь, то тут явная связь с самим мероприятием. Купальская ночь каждый год бывает.

– Подождите-ка, я за вами не успеваю, – Ваня потер лоб. – А что, эти твои гликозиды на вскрытии не обнаружили? Они испаряются в момент смерти?

– Вот тут косяк, – согласилась Саша. – При стандартном токсикологическом анализе они не обнаруживаются, но если бы все умерли от остановки сердца, патологоанатом должен был додуматься до чего-то подобного и провести специальный анализ. У меня несколько объяснений: либо мы ошибаемся, и причины смерти у всех действительно разные, либо причина одна, но дело не в отравлении. Тогда придется признать, что в озере действительно живет Нечто, способное убить тебя одним своим видом. А возможно и причина одна, и это действительно отравление, но отчеты вскрытий попросту липовые. Кому какая версия больше нравится?

– Мне не хочется думать, что Соболев подделывал документы, но и в монстров из озера я не верю, – Лиля покачала головой. – Так что я думаю, что на самом деле нет никакой общей причины смерти. Все это просто нелепое совпадение.

– А по-моему, доктор этот, который пять лет назад «неутопленника» нашел, правду говорит, – хмыкнул Ваня. – А менты только и делают, что колдуют над своими отчетами. Лишь бы тупиковые дела себе на шею не вешать.

– Они у вас теперь не менты, а полицейские, – с улыбкой поправил Войтех.

– Хрен редьки не слаще.

– А мне нравится вариант с Нечто, – неожиданно отозвался Нев. – Хорошо ложится в оригинальную местную мифологию.

– Оригинальную мифологию? – переспросила Саша. – Что вы узнали?

Все остальные тоже заинтересованно повернулись к Неву. Тот с полминуты протирал очки, собираясь с мыслями и решая, с чего начать.

– Вы же знаете, что любая история – правдивая или выдуманная – со временем трансформируется? Каждый рассказывает ее по-своему, что-то добавляя, что-то умалчивая. Собственно, это хорошо заметно на примере слухов: с утра можно рассказать приятелю одну историю, а вечером услышать ее же в настолько искаженном виде, что и не узнаешь собственный рассказ. Все зависит от количества рук, через которые она прошла, и от фантазии участников цепочки. Представьте, что происходит с историей на протяжении веков.

– Это как история с ведьмой, которая то ли сама утопилась, то ли ее утопили? – уточнил Войтех, подходя ближе.

– И с ведьмой, и с русалкой, и с Озерной Девой, – кивнул Нев. – Это озеро очень древнее, первые люди тут начали селиться примерно в третьем-четвертом тысячелетии до нашей эры. Легенды, которые сейчас описывают некий женский образ, существующий в озере, возникли в пятом-шестом веке нашей эры. Истории о ведьме возникли и того позже. А в самом начале девушка не была сверхъестественным существом, не обладала никакой силой, никому не желала зла и уж тем более не требовала себе жертв. В оригинальной истории она сама была жертвой. Юная девушка, которую хотели, как водится, выдать замуж не за того мужчину. В отчаянии она отправилась к этой бухте, которая для славян тех времен была запретной территорией. Она готова была утопиться, лишь бы не достаться нелюбимому человеку. Злой дух озера, обитающий в бухте, вышел ей навстречу, поскольку был привлечен ее красотой, но девушка умерла от страха, увидев его. Ее нашли на берегу бездыханной, с печатью ужаса на лице. Позже этой истории добавили концовку, видимо, чтобы сделать ее не такой печальной. Якобы злой дух был настолько очарован девушкой и так сожалел о ее гибели, что превратил ее в русалку, в Озерную Деву, сделал своей женой. Позже история развилась: поскольку девушка все равно досталась нелюбимому, она и сама стала злым персонажем, заманивающим в воду мужчин. Якобы из мести мужскому роду. Затем каким-то образом начало истории совсем забылось, злой дух из озера в ней больше не фигурировал, русалка стала основным персонажем. Когда, скажем так, мода на русалок прошла, история опять трансформировалась: главным героем стала ведьма, то ли казненная, то ли казнившая саму себя.